Разведка истоков Шарью сентябрь 2009 года

Мы познакомились случайно, на одном из тематических форумов. Предметом нашего обсуждения был активный отдых, но ребят больше интересовала возможность поохотиться на рябчика и боровую дичь. Судя по отчетам об их походах, общих увлечений было много, да и новичками их в этом деле назвать было нельзя. Их трое – АгЛы, Марк Львович Шниферсон и собака по кличке Пуля, которая уже имела солидный послужной список. Ни на севере ни в Приполярье никто из них никогда не бывал, а посему, взвесив все «за» и «против», они активно искали проводника. Я же подыскивал компанию для проведения разведки по одному интересующему меня району, в котором, надо признаться, никогда не был, но много слышал об этих местах от своих друзей.

Около трех месяцев мы активно переписывались и решали вопросы по комплектации группы снаряжением, провизией и решали организационные вопросы. Когда наконец все уладилось, и настало время «ЧЕ», состоялась наша первая встреча у вагона на железнодорожном вокзале, куда прибыли долгожданные гости.

Утомившись духотой железнодорожного вагона, Пуля, словно волчок, крутилась по перрону и бесконечно лаяла. Мне же впервые в жизни пришлось встретить карело-финскую лайку. Темперамент собаки меня удивил. Раньше мне казалось, что все лайки имеют нордический стойкий характер, но как бы не так! Финки - собаки очень подвижные.

Познакомились, погрузились в автомобиль. Краткая экскурсия по городу, последний шопинг по продуктовым магазинам и на коня!

Компанию нашу разбавил четвертый участник экспедиции, опытный таёжник и бывший геолог Мирон, который пошел с нами, дабы не стирать понапрасну и без того фиговый асфальт городских дорог.

Наш маршрут от города начинался на автомобиле, доставшемся мне по наследству от моего родителя. Автомобиль класса «люкс» – «Москвич 2141», та самая машина, которая пригодна для эксплуатации в условиях шикарнейших российских автобанов. Впрочем, российские автобаны отдыхают от состояния местных автомобильных трасс. Груженые так, что рессоры просели, мы медленно и уверенно пробирались к точке начала пешего маршрута – базы у железнодорожного моста, где мы должны были окончательно собраться и переночевать..

Перебор вещей напоминал сольный выход Попандопало (дележка награбленного) из кинофильма «Свадьба в Малиновке». В роли Попандопало был я, в роли людей, которых обделяли – мои спутники. Я критично выбрасывал из рюкзаков своих партнеров все вещи, в необходимости которых сомневался. И все равно, после перебора всех рюкзаков, каждый из них весил не менее 30 кг. Перспектива перемещения этого груза выглядела не очень оптимистично. Даже по самым скромным подсчетам, дорога в одну сторону составляла не менее 35 километров, по пересеченной болотами тайге и заваленными валёжником профилям. Единственной надеждой на спасение была избушка одного из моих старых друзей, местонахождение которой он объяснил мне по телефону. Телефон, как и предполагалось, оказался «испорченным», карты под носом у него не было, точных ориентиров - никаких. Деваться было некуда, товарищ уже год как уехал на ПМЖ в среднюю полосу.

Смирившись с судьбой и надеясь на удачу, утром следующего дня мы выдвинулись в заданный район в надежде к ночи достичь места, где должна была находиться изба.

Вооружившись картой генштаба, компасом и навигатором GPS мы решили, что этого будет достаточно. Однако каждый из перечисленных способов ориентирования на поверку выявил свои недостатки. Как выяснилось на месте, карту образца 1978 года рисовал в генштабе подполковник Сусанин, специально для интервентов, дабы завести их в глухие болота и утопить. Профиля. отмеченные на ней, не только не существовали, но и порой существующие имели искажения по направлениям от 10 до 30 градусов. Если исключить их возможность использования в качестве ориентиров, то двигаться, используя азимут по карте возможно, однако передвижение это будет малоприятным - напрямую через болота и тайгу с завалами леса.

Навигатор GPS – штука хорошая, но карта, прошитая в нем, напоминает рисунок первоклассника на асфальте. Единственная полезность оного заключается в измерении пройденного пути, ведение трафика и точности положения на местности забиваемых точек.

Компас тоже штука полезная, но пользуясь им, не забывайте снимать с себя оружие. Металл даёт помеху на отклонение до 10-20 градусов. В общем, имея все три описанные составляющие, для ориентирования и глаза, вы без труда, убив полчаса, сможете ответить на вопрос капитана:«Боцман, мы где?» (старый баян).

Погода выдалась пасмурной. Прохладно, то и дело моросит дождик, но через полчаса ходьбы пришлось раздеваться, так как жар тела пропитывает одежду изнутри потом. Предыдущую неделю практически все время лил дождь, прогноз на время нашего путешествия тоже был неутешительным. Лето выдалось прохладным и на редкость бедным. Грибов и ягод почти нет, накануне с деревьев полетел пожелтевший лист. Обильные дожди напитали почву водой, под ногами все время раздается чавканье сапог.

С первых же шагов маршрута на плечах стал ощущаться наш нелегкий багаж. Из четырех участников задуманного мероприятия трое, в миру - сотрудники офисов, как выразился точнее Марк Львович: «Офисный планктон». Четвертому участнику, хоть и не представителю умственного труда и работающему в «Гортопе» переносить подобные грузы на дальние расстояния так же не приходилось.

Собака идет впереди на удалении около 50 метров, ведет поиск, реагирует на мелких птичек, но по ним не работает. Пройдя немного по железнодорожному полотну, спускаемся в лес на профиль по направлению к небольшой речке, форсируя которую делаем привал, сопровождающийся водными процедурами.

Дорога в дальнейшем направлении терпима, практически без завалов и без ям оставленных гусеничной техникой и заполненных сжиженным торфом. По пути на сухих местах находим несколько подосиновиков, которые подбираем с собой. Птица стала понемногу появляться и на одном из привалов поднимаем глухаря.

Первое болото отобрало немного сил, и было преодолено практически без проволочек. Второе же выбило все силы и остатки здоровья. Разбитая тягачами болотная жижа, шипящая газом и уходящая из под ног, норовила выбить нас из равновесия и поглотить в своей бездне. Тяжелые рюкзаки болтало вместе с телом в разные стороны, без падений не обошлось. Встать на такой почве, которая уплывает из под ног, без помощи товарища практически не возможно. Темп минимальный, 300 метров болота преодолевали почти полтора часа. Добравшись до сухого места, свалились на привал, который, к сожалению, продолжительным стать не смог. Мокрая изнутри и снаружи одежда быстро остывает, обжигая тело холодом. Хочешь не хочешь, а выбор один – двигаться вперед. С переменой профиля изменился и характер пути. Завалы и воронки от взрывов сейсморазведки коварно поджидали каждый шаг, а к темноте мы вышли на береговой рельеф реки, пересекающей профиль глубокими заваленными оврагами. Пуля, выводок за выводком поднимала на крыло птицу, но нам еле волочащим ноги было не до неё. Силы были на исходе, в висках пульсировали вздутые вены. Вода из дорожных луж уже не могла утолить нашей жажды и дойдя наконец до ручья, мы остановились на ночлег. Уже в темноте собирали дрова и разбивали лагерь.

Смена мокрой одежды на сухую приносит состояние неописуемого блаженства. Согревшись у костра, сушили одежду, приготовили ужин и разбадяжили «шильце». Невыносимо уставшие, выпили по три рюмки для релаксации и полезли спать по палаткам. Первый день пути дался нам нелегко, но по длине пройденного он был самым результативным. Выйдя на маршрут около 11 часов утра, к закату нами было пройдено порядка 12 километров.

Утром следующего дня вышли в район искомой избы. Дорога терпима, дождь не перестает. Каждые 500-800 метров делаем небольшие привалы. Ощущение того, что постоянно поднимаемся в гору, что подтверждается картой - подымаемся на вершину гряды. Гряда представляет собой цепь подъёмов и уклонов, прибавляющих постепенно высоту над уровнем моря. Она является водоразделом, дающим истоки нескольким рекам, которые несут свои воды в дальнейшие притоки более крупных рек. Несмотря на то, что гряда – это возвышенность, её высотные точки представляют из себя заболоченный смешанный лес. Обилие высоких кочек осоки и завалы затрудняют проход даже по профилю.

Найдя указанные мне по телефону ориентиры, делаем привал и ведем разведку местности в поисках избы. В ней мы планировали оставить часть боекомплекта и продукты на обратную дорогу. Также всем хотелось посушиться и элементарно провести ночь под нормальной крышей. Около двух часов поиска принесли неутешительный результат. Избы в условленном месте нет. Нашли развалины другой избушки и старый шурф рудника. По виду бревна, сложенные в его стенах, и есть искомая нами изба. Неужели копатели золота и алмазов настолько варварски распорядились единственным в этом участке леса жильём?

(фото: развалины избы, рудник, отвал породы, лоток для промывки).

Усилившийся дождь изменил наши планы. Дальнейший переход во время ливня - это безумство, потому как заросший ивняком и молодым березняком профиль сливает на путника всю собранную на листве воду. Разбили лагерь и стали на ночлег.

Попытка ловли радиоволны принесла такой же результат, как и в прошлом походе. Как всегда, самыми говорливыми оказались китайцы и радио «Маяк». Мирон развлекал нас смешными рассказами и историями из своей жизни. Парней это веселило, чего не скажешь о промокшей насквозь собаке, которая свернулась калачиком у костра. Я эти истории слушал по сороковому разу.

Марк Львович Шниферсон был назначен вечно дежурным шиловодом, а АгЛы -завхозом по выдаче шила. Надо сказать с должностными обязанностями они справлялись отменно, и шила нам хватило почти на все время нашего похода. Под сальцо и горячий ужин выпили по положенной суточной норме, обговорили планы на утро и разошлись спать.

Дождь лил всю ночь, а утром ещё и усилился ветер. Предварительно вечером на подходе к месту нашей стоянки, был добыт на свист манка, первый рябчик.

С утра пораньше АгЛы направился на поиск дичи, дабы хоть на половину заполнить котелок мясом. Пуля же, не став дожидаться пока у её добродушного хозяина проявится желание её покормить, честно и самостоятельно взяла свою долю. А именно, отгрызла у добытого уже рябца голову и лапки. Такой собачьей честностью мы с Мироном были поражены.

К обеду непогода угомонилась и дала нам возможность собрать лагерь и двинуться дальше.

Часть груза, как и было запланировано, оставили в заначке под сухой елью. Темп нашего передвижения немного упал, так как Шниферсон (подпольная кличка –Зайчоныш) на вчерашнем марше стер подошвы ног в мозоли, а стекающая в его сапоги вода превратила их внешний вид в вид ног мертвеца.

На вершине гряды в болоте обнаружили остатки строения, сфотографировать которое не смогли по причине дождя. По мере продвижения перешли самую высокую точку участка, и гряда стала идти на убыль. Пуля постоянно поднимает птицу. Добыв несколько рябчиков на еду, продолжаем движение.

Порадовавший нас сухой спуск скоро кончился и сменился опять заболоченным лесом. Профиля здесь от вырубленных деревьев никто не убирал, и они повалены на всем протяжении просеки.

К вечеру достигли одного из истоков реки, протяженность которой более 200 километров. Место гадкое, сплошной заболоченный лес, берега заросшие ивняком и карликовой березой, смешанные с высокими кочками осоки. В-общем, для человека, желающего испытать себя на прочность – место что надо. Падения в болотную жижу и подъёмы, стук пульса в висках, одежда мокрая до нитки все это ждет желающего пуститься в путь по нашим стопам.

Завалы упавших деревьев и вода по колено не мешают однако жизни некоторых представителей фауны. Мирон, идущий сразу за мной, стал свидетелем такой картины: из под кочки, раздавленной моим сапогом, вылез какой-то болотный мышь и вытираясь лапами от грязи посмотрел на Мирона с укором: «Офигели здесь топтаться?». Мирон рассмешил нас, рассказывая эту историю, потому как жестикуляцией рук показал манипуляции мыша.

Поиск места под лагерь затянулся. Болотистый, сырой грунт не даёт возможности поставить даже палатку, а выше в гору и в глубь леса - нет воды. В общем, нашли место более-менее подходящее и разбили лагерь. Дождь угомонился, и, переодевшись в сухое, мы стали сушить вещи.
Этот лагерь должен стать точкой, от которой мы планировали делать дневные маршруты в разные стороны с возвратами на ночевку. Поэтому, здесь обосновываемся уже капитально. Натягиваем тент, делаем стол, места для сидения, собираем запас дров и т.д. На ужин готовим суп из добытых по дороге рябцов.

А за ужином уже строим планы на завтрашний день, делимся полученными ощущениями. Мирон, как всегда, заливает очередную историю. А на душе приятное чувство от теплоты, сухости, сытости и от общения в замечательной компании. В этот момент я был собой абсолютно доволен. Все-таки мы дошли, мы здесь! И теперь это будут не чужие рассказы, а свои собственные воспоминания. Всю дорогу «Зайчоныш» пишет видео-блог, интересно будет посмотреть потом что у него получилось. А АгЛы всё переживал за друга, боялся что тот не дойдет. Как видно, беспокоился напрасно. Шниферсон с раскрасневшимися от шила щеками сидел довольный под ёлкой и ловил волну приёмника.

Ночь прошла без происшествий, сопровождаемая совьими криками и жутким храпом из соседней палатки. Ночи ещё теплые, а посему спать в спальнике даже жарковато.

Утро принесло неплохую погоду, и позавтракав, мы определились с дальнейшими планами. Я собирался исследовать два притока реки на наличие рыбы. Мирон рассказывал, что по ямкам здесь стоит щука, налим и хариус. Сами ямки небольшие, их ширина составляет не более 2-5 метров, а глубина до 1,5 метров и, они скорее всего, носят кормовой характер, то есть рыба держится в них только в летне-осенний период. Собираясь обнаружили, что червей мы оставили дома, поэтому все надежды были возложены только на спиннинги. ЗайчОныш и Мирон отправились со мной, а АгЛы мы отправили на поиски дичи.

Собрались по минимуму, на троих взяли маленький рюкзачок, удочки, снасти, кофе, 6 конфет, 4 сухарика, кусочек колбаски и сгущенку, для того чтоб скромненько перекусить в обед.

Спустившись к первому притоку, я понял, что поймать здесь хоть что-нибудь невозможно. Узкий ручей, берега которого закрыты сплошной стеной запутанного ивняка возможно и скрывал в себе несметные рыбные богатства, но показывать их он нам не хотел. Произвести заброс не возможно. Спиннинг оказался бесполезной штукой. В таком месте лучше всего ловить удочкой, но даже на удочку рыба клевать не хотела.

Пройдя около двух километров по реке, мы решили спускаться вниз в поисках более широкого места, но и ниже характер русла не изменился. Выйдя на заброшенный тракт, дошли по нему до профиля, по которому пошли ко второму притоку.

Второй приток оказался не лучше, но в одной из ямок все же поймали пару некрупных рыбок. Я был разочарован - преодолеть такой путь, чтоб увидеть эти несчастные две канавы, это позор джунглям! Привести с собой людей, которые шли сюда, истоптав все ноги, в надежде попробовать, наконец, хоть кусочек хваленой северной рыбки, двойной позор! Дабы совсем не осрамиться, предложил своим товарищам спуститься на энное (неизвестное даже самому) количество километров ниже по течению, что и было ими принято, хотя и без особого восторга.

По направлению выбрали один из профилей, который должен привести нас, если судить по карте, в место слияния трех притоков. Собрав всю волю в кулаки, двинули на встречу неизвестности. Шагая, поглядывал на карту, приметы вроде сходятся, но как оказалось, это было ошибочное мнение. Профиль уходил правее относительно своего прочерченного направления на карте где-то на 30-40 градусов. На половине этой дороги раненый Марк Львович ЗайчОныш уже не мог терпеть издевательства над своим здоровьем и сообщил нам, что возвращается в лагерь. Я и Мирон решили не сдаваться и продолжить путь. Через 3 часа, упершись в болото, я понял, что мы находимся уже в другом районе республики, и что сей час появится не искомая нами река, а вообще другая речка, вытекающая на восточный склон гряды. Это был самый страшный кошмар! Ай да карта, ай да генштаб, ай да молодцы! Понять этого раньше я не мог, т.к. GPS унёс с собой ЗайчОныш-Шниферсон. Настал риторический вопрос «Что делать?». Выход напрашивался сам собой – идти по азимуту. И пошли…

Болота…, кусты…, болота…, кочки…, кусты…, привет пенёк…, кусты…, болото…, ой что-то нашел, опять кусты…, кочка…
-Мирон ты где?
-Ой бл@…
-Мирон живой?
И так часа три…..
Вот она канава, дошли! Глубина метра 2, ширина метров 5. Вот вам и привет! На ту сторону перебраться никак. Больших деревьев нет, кусты, кусты, кусты... Болото, болото, болото! Всё, это кранты!

Потихоньку приближался вечер. Перспектива провести ночь под открытым небом и быть вымоченными дождем очевидна как никогда. Желудок уже требует свою законную пайку, а ноги отказываются передвигаться дальше. Голову мучает только один единственный вопрос: «Какое расстояние до начала перекатов?». Ответ напрашивается сам собой: - Какая уже собственно разница, все равно придется идти. От Мирона поступает предложение переплыть, но оно мной было отвергнуто. Я имел неоднократный опыт купания в ледяной воде, а так же имел потом опыт по закалыванию уколами приступов остеохондроза. Переплыть реку и на утро скрутиться в приступе болей в спине было не допустимо. Решено было, идти пока есть силы и не наступила темнота.

А темнота наползала быстро. Как назло ни единого сухого места, ни единой нормальной ели, под кроной которой можно было укрыться на ночь. Штурм двух ручьёв и выход на тундровый участок отобрали остатки сил. Река становилась только шире и глубже. Сплошной глубокий плес со слабым течением растянулся на несколько километров. Река уже имела ширину около 30-50 метров, дно не просматривалось.
Вдали показался высокий берег с высокими елями, значит, есть боженька на этом свете! Взобравшись на бугор, я заорал от счастья:
- Вот он! Есть! – выкрикнул я, увидев в сотне метров впереди перекат, заросший калужницей.

Прошмыгнув по бугру, мы нашли останки какого-то старого бивака. Судя по датам на банках, люди здесь были в середине 90х годов. Подобрали два куска бурукрытия, которые можно было использовать вместо коврика, всё же не так сыро, чем лежать на мокрой земле. Также нашли бидон и банку, которые в последствии использовали как котелок и кружку.

С дровами полная засада, топора нет, сухой ёлки нет, гнилой березы в изобилии. Выбрали более-менее подходящее место, сделали из веток загородку от ветра, разожгли костер и стали сушиться.
Разделили пополам скромную трапезу, вскипятили кофе и принялись ужинать. С завистью думалось о том, что в основном лагере сегодня наши товарищи едят суп из дичи под шильце и будут спать в теплых палатках. Вот уж действительно, кто с головой не дружит, у того все остальное страдает. Сидели бы сейчас в тепле, добре, эх…! (с) а в тюрьме сегодня макароны.

Меня также беспокоила мысль, а не запаникуют ли наши гости и не рванут ли в город вызывать МЧС на наши поиски? Мысль эта жгла мой мозг, но я всё же надеялся, что у них хватит терпения подождать нас хотя бы сутки.

Ночью на свет костра как всегда слетелись совы. Но когда что-то то ли зарычало, то ли заохало рядом, я схватился за ствол карабина, судорожно застучало сердце. Испуганный взгляд Мирона рыскал по темноте. Спустя несколько минут молчания звук повторился уже ближе. Мирон улыбнулся и показал пальцем на макушку ели. Стук моего сердца прекратился, а молчаливая улыбка растянула мой рот до предела. Посмотрев в направлении, указанном Мироном, на макушке ели сидел ушастый филин и вертел головой.

Дождя ночью не было, и я даже на какое-то время вздремнул. Мирон заботливо поддерживал костер, хотя и сам он успел покимарить. Рано утром запели косачи, лес оживился. Спустившись с бугра к реке, мы обнаружили, что на ближайших трех перекатах воды по пояс, перейти здесь не удастся. Далее река делает несколько петель. Чтобы сократить этот путь пошли напрямую по компасу через бугор. 

Вышли на реку. Вот теперь я её узнаю. Водовороты и перекаты, заросшие калужницей берега, бугры и низины. В-общем, это ОНА, она самая! Достали удочки и спиннинги, полтора часа безуспешных попыток забросов. В реке, как в тазике – рыбы нет. Можно было спускаться ниже в её поисках, но по дороге попался профиль. Прикинули по карте направление, стало понятно, что он нас может вывести к другому профилю, который проходит в районе лагеря.

Два часа ходьбы уводят нас в почти противоположную сторону. Пересечения профилей нет. Определиться на карте где мы сложно, так как профиль, которого нет на карте, на самом деле есть, а тот который есть на карте, того на самом деле нет. Короче, плюнули мы на профиля. Карта, азимут - и опять напрямую!
Болота…, кусты…, болота…, кочки…, кусты…, привет пенёк…, кусты…, болото…, ой что-то нашел, опять кусты…, кочка…
-Мирон ты где?
-Ой бл@…
-Мирон живой?
И так ещё три часа …..

По дороге подымаем несколько выводков птицы. Вся птица по болотам и редколесью, кормится по земле, подбирая редкую в этом году клюкву и голубику. Птица не пуглива и взлетает с расстояния 15-20 метров. В траве её не видно, а до мастерства «бить в лет», с нарезного ствола, я ещё не дорос.

По карте идем на последний бугор, с его вершины выстрел карабина должен быть слышен в лагере. Стреляю – тишина. Еще через полчаса стреляю, в ответ слышу звонкий Пулькин лай. Еще через десять минут вижу расплывшуюся в счастливой улыбке физиономию ЗайчОныша.

К ужину у костра собрался «совет стаи». На повестке дня стоял вопрос о дальнейших боевых действиях. Наш с Мироном промысел оказался неудачным, в отличие от АгЛы, который добыл несколько тетерок и рябцов. Возвращаться обратно на поиски рыбы не было уже ни сил, ни желания. Поэтому я предложил выдвигаться в сторону другой небольшой речки, где можно по желанию участников этого авантюрного приключения поохотиться или порыбачить. Возражений ни у кого не было. И вдруг, в искорках глаз ЗойчОныша, как в мониторе «Мелафона» я прочитал мысль. Эта мысль была как орошающий оазис в пустыне, как плодородная земля пропитанная влагой, она была не просто мыслью, она была мечтой, она была - о шиле, которое мы оставили в заначке под ёлкой вместе с продуктами на обратную дорогу.

Плотно поужинав, мы разошлись по палаткам. Эта ночь по сравнению с прошлой показалась мне сказкой, было тепло и уютно, и даже храп из соседней палатки не мог потревожить моего сладкого сна.

Утром завтрак, сборы, сверка с намеченным маршрутом и выход в дальнейший путь. Маршрут наметили по-иному, нежели тот которым шли сюда, но с обязательным пересечением места, где была оставлена заначка продуктов и шила.

Двинулись по азимуту через лес в поисках профиля. Пуля рыщет впереди, иногда срывается на лай, но подойдя ближе, дичи не обнаруживаем. На одном из бугров между болот собака подымает смешанную стаю косачей и глухарей. Две птицы подсаживаются в 30 метрах от меня и устраиваются на самые макушки елей. Я замер, снять рюкзак без шума не возможно. Показал предупреждающий знак рукой, замерли все идущие за мной. Медленно опустился на колени и снял ствол. От внутреннего волнения задрожали руки, сердечко забилось чаще. Прицеливаюсь, рюкзак тянет назад, не даёт рукам хорошо приладить приклад к плечу. Дыхание замерло. В тишине леса раздаётся три моих выстрела, и птица, сраженная пулей, падает вниз. Остальная стая срывается и летит вправо, в сторону Шниферсона, оттуда доносится более оглушительный, звук выстрела из ствола 12 калибра. Добытую мною птицу собака нашла за 20 метров от места её падения. Выстрел Марка Львовича оказался не столь удачным и подранок все же ушел. Делаем фото на память и опять в путь.

Собака постоянно срабатывает на что-то, то и дело из глубин леса доносится её лай. Когда же подходим к месту её работы, ничего не наблюдаем. Мы вышли к ручью, из леса донесся не то что бы лай, а скорее хрип или чавканье. Бодрый Шниферсон решил проверить что это и отправился на звук. Из чащи до нас донеслись ласковые и похвальные слова, обращенные к Пуле:

-Ай да молодец, ай да, Пуля!
Возвращаясь, ЗайчОныш-Шниферсон, тащил в руке красавца глухаря, по всей видимости, подранка которого он упустил за 15 минут до этого. Есть ещё один трофей!
Пока перекуривали, я ощипал птицу и по-честному отдал заслужившей похвалу собаке, её «законные» лапки и голову.

Через час ходьбы вышли на профиль, прикинули направление – попутный. Настолько попутный, что мы и не ожидали. Он вывел нас ровно в то место, где нами был оставлен рюкзак. На подходе к нему попался медвежий след, украшенный пометом его величества – хозяина тайги.

В этом месте остановились на обед. Рюкзак с заначкой, как и полагалось, висел на месте не тронутый ни мышами, ни другим зверем. Переложили продукты по рюкзакам, пообедали и направились дальше. Пройдя сто метров от стоянки, я обнаружил прямо по курсу нашего движения свежий лосиный след. Надо сказать, меня это даже улыбнуло. Значит, не всех лосей ещё съели в местных лесах. Собака отработала его, где-то далеко, метров за двести и лось свернул с профиля и ушел по ручью. Мы же шли сюда не за ним, волоча свою ношу, направились своей дорогой.

К закату еле, можно сказать, доползли до намеченной речки. Последний профиль, приведший нас сюда, был самым гадким из тех, что нам пришлось пройти за всё путешествие. Но место, в которое мы вышли, было гораздо лучше наших прежних стоянок. Высокий бугор, подмываемый снизу рекой, лес с более-менее густыми кронами деревьев, обилие дров как сухих еловых, так и берёзовых. Подстилка из мха не такая мокрая, как в прежних местах. В общем, место для лагеря - что надо. На ужин приготовили харчо из косача, доели остатки хлеба и сгущенки, ну и, естественно, достали припрятанное для такого случая шильце.

Следующий наш день был полностью посвящен рыбалке. Надо сказать, данное занятие, меня лично, больше привлекает, чем охота. Река сплошь заросла калужницей. Чтоб найти хоть какое-нибудь окно, где можно кинуть удочку, приходится пройти не одну сотню метров. Но рыба была нами найдена! Пусть не такая крупная как хотелось, но клев был неплохой. Сгодились и спиннинги и куча приготовленных приманок и блёсен. Не буду описывать радостных моментов наших гостей, мечтой которых было поймать хотя бы несколько экземпляров, свою порцию удовольствия получил каждый. Хватило и на жарёху и на малосол. Свежая рыбка со сковороды у костра - это просто объедение!

За вкусным ужином и распитием остатков шила, мне был задан вопрос:

- А зачем нужно было столько ходить кругами, мотать такой километраж, если и дичь и рыбалка есть рядом, можно сказать под боком?
На него я, под смех своих товарищей, ответил:
- Ну, так вы же прогуляться хотели?
Смеялись все от души, вот уж точно, прогулялись, так прогулялись! Бедный Марк Львович дольше всех, наверное, будет помнить эту прогулку. Перед его мужеством снимаю шляпу, не каждый бы смог с такими мозолями продолжать движение, в вы говорили «Офисный планктон»!
В-общем, свой рассказ я, в-принципе, закончил. Хотелось бы сказать всем его участникам огромное спасибо, что не пристрелили меня по дороге и не удавили во сне. Обещаю, что в следующий раз пойдем более коротким маршрутом (может быть). Ну, и спасибо за подарок, был тронут от души!

Через какое-то время с наших фоток и коротких видеозаписей ребята